Контрольная диверсия - Страница 65

К оглавлению

— Её-то за что? — спросил он, прочитав по лицу человека без глаза всё то, что он не посмел произнести вслух.

— Я не знаю. Мне приказали.

— Тебе не стыдно? — спросил он как-то по-школьному.

— Стыдно, — просипел Лёха Бирсан и не посмел посмотреть в глаза Цветаеву.

Глаза у него были мёртвыми, без выражения и жизни.

— В смысле? — безжалостно уточнил Цветаев.

Господи, подумал он, как я люблю своё прошлое, как я не хочу убивать его!

— В смысле… ожидания. Ждать всегда тяжелее…

— Ждать чего? — уточнил Цветаев.

— Когда тебя придут и остановят. Я не мог сам остановиться, а теперь я словно проснулся… спасибо тебе, Женя.

Что-то прежнее промелькнуло в нём, Цветаева перекорежило: такое прошлое никому не нужно. Человек без глаза крякнул от удивления. Цветаев взялся за пистолет. Он достал обойму и выщелкал из неё патроны, оставив один.

— Допрос окончен!

Его охватило такое ощущение, что он делит это последнее мгновение на какие-то ничего не значащие кусочки и всё это в общем лишено всякого смысла, потому что Лёха Бирсан уже мёртв, давно мёртв. Не я, так кто-то другой, подумал Цветаев.

— Погоди… — бледнея, попросил Лёха Бирсан.

— Мы выйдем, а ты сам всё сделай, — жёстко сказал Цветаев. Ему стало противно, он не мог дышать с Лёхой Бирсаном одним воздухом.

Время мгновений кончилось. Надо было действовать. Был ещё вариант: представить Лёху Бирсана перед ясными очами Пророка. Однако человек без глаза не поймёт, а ещё больше я не пойму себя, потому что буду сомневаться, юлить в душе, подумал Цветаев и решил поставить точку сейчас; кроме меня, её никто не поставит.

— Погоди… — снова попросил Лёха Бирсан.

— Что? — Цветаев тяжело поднялся.

— Я не готов… — прошептал Лёха Бирсан белыми губами.

— А кто готов?! Кто?! Эта женщина, которую вы убили?!

Его рот искривился помимо воли. В это мгновение Цветаев ненавидел всех: рукоблудную войну, бандерлогов, львонацистов, «пшеков» всех мастей, пиндосов, Пророка, Ирку Самохвалову, Гектора Орлова, даже капитана Игоря, хотя как раз он-то и сделал из него человека.

— Я не знаю… — просипел Лёха Бирсан.

— Я тоже не знаю, — услышал Цветаев свой голос. — Ну, хочешь, он сделает это? — и Цветаев понял, что смотрит на человека без глаза, у которого от всего услышанного челюсть отвисал едва ли не до колен, и он забыл о том, что глаз надо промокать платком, иначе сукровица стекала по щеке.

Лёха Бирсан поднял на него глаза. Они были пустыми и безумными, ибо Лёха Бирсан решал дилемму, исключений в которой не было.

— Пошли! — снова услышал свой голос Цветаев и обратил внимание, что забирает «Машку» и телефон со стола.

Человек без глаза покинул комнату следом. Цветаев закрыл дверь. В коридоре было темновато, но Цветаев видел, что человек без глаза смотри на него не менее безумным взглядом, не решаясь ничего спросить. Не зная почему, Цветаев отвернулся. Они ждали выстрела. Цветаев знал, что он будет не громче щелчка, когда ты открываешь банку с пивом.

А потом услышали, нет, не выстрел, а глухой удар, словно кусок глины шмякнулся на пол из ведра. Распахнули дверь. Лёхи Бирсана в комнате не было. Цветаев подбежал к окну и посмотрел вниз: Лёха Бирсан лежал на асфальте, раскинув руки, и его белые кудри, которые, должно быть, так нравились женщинам, шевелил ветер, налетающий с Днепра.

Глава 5 Предел прочности

— Хотите, отвезу вас в больницу? — спросил он, думая о чем угодно, но только не о произошедшем. Хватит с меня смертей, твёрдо решил он. — Ну да… — вовремя опомнился, словно осознав, что здесь случилось, хотя, конечно, помнил об этом каждую секунду, но мозг сыграл с ним злую шутку, отключился на какое-то мгновение, не давая сойти с ума. — Извините…

— Я останусь и вызову милицию, — монотонно произнёс человек без глаза.

Несомненно, он все ещё находился в шоке.

— У меня к вам только просьба, выполните её?

Цветаев сделал безотчётное движение, словно извиняясь. Больше он ничем помочь не мог.

— Я скажу всё, что вы хотите, — так же монотонно произнёс человек без глаза.

Казалось, он держался из последних сил или не осознал произошедшего, или хотел застрелиться и только ждал, когда Цветаев покинет его.

— Опишите вместо меня другого человека?

— Хорошо, — сказал человек без глаза после паузы. — Мне теперь всё равно. Не знаю, получится ли у меня, но я постараюсь. В конце концов, вы спасли мне жизнь, правда, кому она теперь нужна?

Не похоже было, чтобы в жизни он выставлял на показ моменты слабости, однако теперь была та редкая ситуация, когда человек мог и не владеть собой.

— Позвоните жене.

«Сделайте хоть что-нибудь! — едва не добавил Цветаев, — только не стой, словно замороженный!»

— У меня нет жены, — ответил человек без глаза так, когда не хотят вдаваться в подробности.

Ну вот, ты просто ничем не можешь помочь, подумал Цветаев с облегчением, у тебя у самого наступил предел прочности и нервы ни к чёрту.

— Тогда просто не наговорите лишнего, — попросил он. — Скажите, что у вас шок. У вас же шок?

— Да, у меня шок после того, что они сделали со Светочкой и моим сыном, — скрипнул зубами человек без глаза.

— Ну и договорились, — сказал Цветаев, собирая с пола ещё тёплые гильзы.

Гильзы были особыми, и по ним можно было опровергнуть слова человека без глаза да и создать образ стрелка. Если бандерлоги найдут такие гильзы, то решат, что здесь был российский спецназ, а это никуда не годится.

Он не посмел его убить, хотя, чего греха таить, такая мысль пришла ему в голову: «Его всё равно «раскрутят». Будем надеяться, что это произойдёт как можно позже. Пророк убил бы, не задумываясь. Здравый смысл не всегда совпадает с реальностью».